Мы – один народ
25 марта 2022 в 14:52
В эти тревожные дни, когда на Западе нарастает антироссийская истерия, мы все волей-неволей задумываемся о том, почему на бывшей братской Украине нашлось немало людей, которые всячески открещиваются от нашей общей с ними истории, вопреки исторической правде обвиняют Россию во всех смертных грехах. Дело дошло до публичных (на телевидении, в социальных сетях) призывов и угроз убивать российских детей. Невозможно даже представить, чтобы такое в адрес Украины высказал кто-то из россиян! Даже у жителей Донбасса, восемь долгих лет страдающих под обстрелами, потерявших близких людей и свои дома, нет такой остервенелой ненависти ко всему украинскому, какую проявляют ко всему русскому современные последователи бандеровцев в государстве, прогнувшемся под Америку.
Недавно мы говорили об этом с директором Централизованной библиотечной системы Медногорска, активнейшей участницей общественной жизни нашего города, инициатором и организатором многих важных мероприятий, Светланой Кинжигалеевной ВЕРЕСКУН. Очень интересным для меня стал её рассказ о своей семье и своем детстве:
— Я родилась в многонациональной семье. Мама наполовину украинка, наполовину русская. Мамины предки, безземельные крестьяне, переселились в Оренбургскую губернию после отмены крепостного права. Жили в селе Краснохолм. Девичья фамилия бабушки Демченко. Замуж вышла за мужчину по фамилии Ермолов из соседнего русского села. У него в голодном 1921 году умерли жена и ребенок. Десятерых детей родила ему моя бабушка. Мама была самой младшей. Двое детей умерли. Со временем семья перебралась в Медногорск. Два маминых брата уехали на Украину, так что сейчас и там у нас немало родственников.
Папа по национальности наполовину татарин, наполовину казах. Мы, четверо их детей, в детский сад не ходили. Родители работали, а мы воспитывались по большей части у украинской бабушки Фёклы Филипповны. К ней часто приезжали в те годы родственники с Украины. Мы хорошо понимали их речь, на бытовом уровне и сами могли объясняться по-украински. Довольно часто общались и с татарской бабушкой Харнисой, в их доме говорили на смеси татарского и казахского языков, нам были понятны и эти разговоры. Причем, я в детстве даже не догадывалась, что всё это разные языки, считала, что у бабушек говорят на языке взрослых, а дома — на особом детском языке. Украинское фрикативное «г» оставалось в моей речи до школы, где над моим выговором стали посмеиваться одноклассники. Интересно, что бабушка Фёкла – смуглая брюнетка, а бабушка Харниса – белокожая блондинка. Бывает и так.
О том, что мой папа казах, а отчество у меня Кинжигалеевна, я узнала в 16 лет, когда получала паспорт. Папу все всегда называли Володей.
Себя я считаю русской, потому что думаю по-русски, хотя поддержать разговор могу и на других языках, на которых говорят мои родные. Как писал Владимир Даль, автор «Толкового словаря живого великорусского языка»: «Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит».
В нашей многочисленной родне без всяких конфликтов уживаются люди самых разных национальностей. Родственники есть по всей России, в Башкирии, на Украине, в Казахстане. Никаких языковых или культурных барьеров между нами нет. Поэтому меня до слез тронуло, когда Владимир Владимирович Путин сказал: «Я – дагестанец, я -чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин…» Поэтому мне понятны и близки и слова нашего Президента о русских и украинцах: «Мы – один народ».
Тем более просто оторопь вызывает степень враждебности и злобы, которую демонстрируют не только украинские руководители в публичных выступлениях, но и отдельные рядовые граждане Украины в социальных сетях. Как же, оказывается, может многолетняя пропаганда национализма перенастроить сознание массы людей! Как их сумели заставить забыть о преступлениях фашистов и бандеровцев во время войны? А о том, сколько погибло людей при освобождении Украины? А как всей страной восстанавливали здесь разрушенные города, села, заводы, дороги, мосты? А сколько вложено средств в сохранение и развитие их национальной культуры?
Конечно, далеко не все люди на Украине попали под влияние националистов. Сегодня ее жителями, как живым щитом, прикрываются нацбаты. Своей жестокостью они сами разоблачили свою звериную сущность. Решение российского руководства, нашего Президента о признании независимости ДНР и ЛНР, о начале специальной военной операции по защите этих республик было правильным. Мы здесь, в России, желаем скорейшего победоносного окончания спецоперации. Переживаем за наших воинов, за родных и друзей, которые есть на Украине у многих российских семей, по мере сил стараемся помочь беженцам. Знаем, что, освобождая очередной населенный пункт, наши начинают спасать, кормить, лечить людей, восстанавливать разрушенное. Понимаем, что это скажется и на нашей жизни, в чем-то придется себя ограничить, может быть, даже во многом. Но мы должны трудности преодолеть. Ныть, впадать в панику – недостойно россиянина.
Во всем этом я со Светланой Кинжигалеевной полностью солидарна. Как и в том, что, хотя мир больше никогда не будет прежним, все-таки есть надежда, что со временем уйдет вражда и у ближайших соседей восстановятся братские отношения, вернутся уважение и доверие. Хотя, наверно, это будет очень не скоро.
Лидия Жудылина.
В эти тревожные дни, когда на Западе нарастает антироссийская истерия, мы все волей-неволей задумываемся о том, почему на бывшей братской Украине нашлось немало людей, которые всячески открещиваются от нашей общей с ними истории, вопреки исторической правде обвиняют Россию во всех смертных грехах. Дело дошло до публичных (на телевидении, в социальных сетях) призывов и угроз убивать российских детей. Невозможно даже представить, чтобы такое в адрес Украины высказал кто-то из россиян! Даже у жителей Донбасса, восемь долгих лет страдающих под обстрелами, потерявших близких людей и свои дома, нет такой остервенелой ненависти ко всему украинскому, какую проявляют ко всему русскому современные последователи бандеровцев в государстве, прогнувшемся под Америку.
Недавно мы говорили об этом с директором Централизованной библиотечной системы Медногорска, активнейшей участницей общественной жизни нашего города, инициатором и организатором многих важных мероприятий, Светланой Кинжигалеевной ВЕРЕСКУН. Очень интересным для меня стал её рассказ о своей семье и своем детстве:
— Я родилась в многонациональной семье. Мама наполовину украинка, наполовину русская. Мамины предки, безземельные крестьяне, переселились в Оренбургскую губернию после отмены крепостного права. Жили в селе Краснохолм. Девичья фамилия бабушки Демченко. Замуж вышла за мужчину по фамилии Ермолов из соседнего русского села. У него в голодном 1921 году умерли жена и ребенок. Десятерых детей родила ему моя бабушка. Мама была самой младшей. Двое детей умерли. Со временем семья перебралась в Медногорск. Два маминых брата уехали на Украину, так что сейчас и там у нас немало родственников.
Папа по национальности наполовину татарин, наполовину казах. Мы, четверо их детей, в детский сад не ходили. Родители работали, а мы воспитывались по большей части у украинской бабушки Фёклы Филипповны. К ней часто приезжали в те годы родственники с Украины. Мы хорошо понимали их речь, на бытовом уровне и сами могли объясняться по-украински. Довольно часто общались и с татарской бабушкой Харнисой, в их доме говорили на смеси татарского и казахского языков, нам были понятны и эти разговоры. Причем, я в детстве даже не догадывалась, что всё это разные языки, считала, что у бабушек говорят на языке взрослых, а дома — на особом детском языке. Украинское фрикативное «г» оставалось в моей речи до школы, где над моим выговором стали посмеиваться одноклассники. Интересно, что бабушка Фёкла – смуглая брюнетка, а бабушка Харниса – белокожая блондинка. Бывает и так.
О том, что мой папа казах, а отчество у меня Кинжигалеевна, я узнала в 16 лет, когда получала паспорт. Папу все всегда называли Володей.
Себя я считаю русской, потому что думаю по-русски, хотя поддержать разговор могу и на других языках, на которых говорят мои родные. Как писал Владимир Даль, автор «Толкового словаря живого великорусского языка»: «Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит».
В нашей многочисленной родне без всяких конфликтов уживаются люди самых разных национальностей. Родственники есть по всей России, в Башкирии, на Украине, в Казахстане. Никаких языковых или культурных барьеров между нами нет. Поэтому меня до слез тронуло, когда Владимир Владимирович Путин сказал: «Я – дагестанец, я -чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин…» Поэтому мне понятны и близки и слова нашего Президента о русских и украинцах: «Мы – один народ».
Тем более просто оторопь вызывает степень враждебности и злобы, которую демонстрируют не только украинские руководители в публичных выступлениях, но и отдельные рядовые граждане Украины в социальных сетях. Как же, оказывается, может многолетняя пропаганда национализма перенастроить сознание массы людей! Как их сумели заставить забыть о преступлениях фашистов и бандеровцев во время войны? А о том, сколько погибло людей при освобождении Украины? А как всей страной восстанавливали здесь разрушенные города, села, заводы, дороги, мосты? А сколько вложено средств в сохранение и развитие их национальной культуры?
Конечно, далеко не все люди на Украине попали под влияние националистов. Сегодня ее жителями, как живым щитом, прикрываются нацбаты. Своей жестокостью они сами разоблачили свою звериную сущность. Решение российского руководства, нашего Президента о признании независимости ДНР и ЛНР, о начале специальной военной операции по защите этих республик было правильным. Мы здесь, в России, желаем скорейшего победоносного окончания спецоперации. Переживаем за наших воинов, за родных и друзей, которые есть на Украине у многих российских семей, по мере сил стараемся помочь беженцам. Знаем, что, освобождая очередной населенный пункт, наши начинают спасать, кормить, лечить людей, восстанавливать разрушенное. Понимаем, что это скажется и на нашей жизни, в чем-то придется себя ограничить, может быть, даже во многом. Но мы должны трудности преодолеть. Ныть, впадать в панику – недостойно россиянина.
Во всем этом я со Светланой Кинжигалеевной полностью солидарна. Как и в том, что, хотя мир больше никогда не будет прежним, все-таки есть надежда, что со временем уйдет вражда и у ближайших соседей восстановятся братские отношения, вернутся уважение и доверие. Хотя, наверно, это будет очень не скоро.
Лидия Жудылина.
